Предупреждение: шторм надвигается,
Но чистое небо не блещет огнём.
В жизни так часто плохое случается,
Когда мы не верим в беду и не ждём.
Но шторм для меня – не беда, а открытие;
Я выхожу каждый раз на скалу
И вижу, как солнце уходит в небытие
И даль погружается в чёрную мглу.
Ветер сильней; океан поднимается,
Серень небесная грозно плывёт.
Лишь буревестник один наслаждается
Силой морскою; он шторма ждёт.
И шторм налетает птицей незримою,
Плоть разрывает своею рукой,
Жаждой морской и земною просимою,
Странник земной, потерявший покой.
Наполнив меня своей силой и мудростью,
Меня подхватил он и в небо понёс
И, плату взимая с меня со всей строгостью,
Терзает меня он до крови, до слёз.
Он бил о подножия скал белой пеною,
Стегал землю стылую мелким дождём.
А буревестник пел песнь свою смелую,
Чуть трогая волны седые крылом.
Вот туча прошила волну белым сполохом
И воздух запах морским духом её.
Вновь тучи с землёй обменялись стрел ворохом,
На миг озарив меня чистым огнём.
Рискуя погибнуть средь скал или в пропасти,
На берег спустился я море обнять.
Нас часто порой обвиняют в жесткости,
Ведь мы не жалеем поступками мать.
Но в этот момент мне в маму не верилось,
Я слышал лишь ветра вист и грохот волн.
И сердце во мне так же рвалось и пенилось,
Я видел средь моря и туч Божий трон.
А волны на берег кидались всё яростней
И вот уже море меня хочет взять.
Соль волн на губах уж казалась мне сладостью,
Мой разум уже не пытался решать.
Отдался на волю и милость морскую я,
Шторм обнял меня, как младенца, и пел.
И вмиг позабыл красоту всю земную я,
Увижу я то, о чём думать не смел.
Но образ далёкий родной моей матери
Заставил объятья морские разжать.
Я верил в души штормовой сострадание,
Что выбор конечный за мной, мне решать.
И вынесли волны на берег истерзанный
И схлынули тихо, оставив меня.
И снова они, как бродяги бессмертные,
Ушли далеко, потерялись в тенях.
А я на песке лежал, зацелованный
Губами штормов, устами морей.
Я знал: я навеки тобой заколдованный,
Всей силой, всей мощью, всей лаской твоей.

9.01.1998 г.