В то хмурое утро был ранний подъём,
Казалось, что только была лишь команда ''Отбой!''
И мы с неохотой с постелей встаём,
Сегодня выход у нас полевой.
Одели все тряпки, что мама прислала,
Противогазы у всех на боку,
Сходили на завтрак, но времени мало,
По улице Бодрой уже я бегу.
Кто-то отстал, ведь привыкнешь не сразу,
Но командир наш – здоровый мужик –
Скомандовал громко и весело: ''Газы!'',
И стали ''слонятами'' мы в тот же миг.
Бежать ещё долго, а ноги не гнутся;
Опять кто-то противогаз мой украл,
А я взял чужой; мои лёгкие рвутся;
Вдруг сзади подножка, я сразу упал.
Вставать неохота, но надо бежать
И я из последних сил ноги поднял,
Поднялся, бегу вперёд я опять
И впереди уж маячит привал.
На месте привала сесть только успели,
Как сразу команда: ''Курс, становись!''.
И снова по улице мы полетели,
Вот кладбище, поле; мы добрались!
Но поле – не шутка: лишь только добрались,
Как сразу же ливень сильный пошёл,
Но всё же мы с духом немного собрались,
Промокшие насквозь, все те, кто дошёл.
Вот 6 часов стрельб уже пролетели,
В столовую тянет; скорей бы домой.
И автоматы нам всем надоели,
Скорей бы услышать команду ''Отбой!''
Обратно доехали мы на трамвае
И сразу в столовую, только беда:
В столовой ещё даже не накрывали,
Стоит на столе только хлеб да вода.
Промучившись с часик, поели мы всё же,
В казарму пришли, где работа нас ждёт.
Раздалась команда: ''Чистить оружие'',
Неважно, что вымокли мы под дождём.
Закончили чистку, вот ужина время,
Оделись и строится вышли мы все.
''Ну сколько ещё нам нести это бремя?''
Голодные, злые, замёрзшие все.
Дежурный кричит: ''Курс, отбой!'' и в казарме
Не слышно ни звуков, ни голосов.
Курсанты во сне вспоминают кто мамы
Улыбку, кто плечи отцов.